Выходит, непростое это дело коня по себе подыскать. Конь должен выполнить ответственную программу, не спаниковать, не согнуть колени, не задрожать в опасных ситуациях. А богатырю полетать лишь конь богатырский. Уздечка — управление через телепатический канал связи. В этой сказке мы опять встречаемся с необычной огненной головой коня. И пламя, и искры, и дым кудреватый, все то же самое. Расшифровка такая же. Котелок варит, голова на месте и весьма недурна собой. Активной разумной плазмы достаточно, об этом свидетельствует пламенное дыхание коня.
Еруслан выбирает коня на водопое. Конь пьет—вод а расходится волнами, а когда бежит — трясется земля. Пить воду в таких шифрованных текстах означает утолять жажду к знаниям. Речь-то о человеке. Способность впитывать знания, применять их на деле, да так, чтобы это было полезно и принято обществом,—ценное качество достойного человека. Деяния такой личности получают известность, молва не заставляет себя ждать. Слухом земля полнится, реагирует. Можно, также, добавить, что конь содержателен, весом, не пустопородный.
Надо, также, обратить внимание на то, что конь не сразу берет барьер. Так Сивка-бурка у Иванушки лишь с третьего раза берет намеченную высоту, допрыгивает до окна высокого терема. Кроме Ивана-то и охотников ломать шею не нашлось. Так что вышитое царевной полотенце по одной сказке, а по другой — перстень с драгоценным камнем, достаются лишь одному «дураку». Иван коня раззадоривает, разгоняет, подхлестывает. Сивка учится на своих ошибках, но служит верно. Не зря ведь у Ивана-дурака такая дружба с конем. Все сказки отмечают один факт: Ванька лишь подумал, а конь уже знает. В этих сокровенных словах и кроется тайна шифрованного текста.
Иван на реплики не обижается, гнет помаленьку свою линию, отдурака не отказывается. Ведь на языке Антимировской идеологии человек, посвятивший свои жизни служению обществу, —дурак. В умных там ходят лишь те, кто — для себя, во имя себя, ради себя. Ванька такими «идеалами» брезгует, не дорос, видно, вот и ходит всю жизнь с клеймом недотепы. Не злится, не обижается, исподтишка даже так хитренько, с юмором и издевкой подыгрывает, оставайтесь, мол, при своем мнении.
Почти во всех сказках делается ударение на то, что герой повествования выбирает коня неезженного, никого не носившего, вольного, свободолюбивого. Как ни странно, но такой конь Ваньке подходит больше, чем какой-то другой. Он ничего не боится, не испорчен мыслями другого хозяина, последнее качество самое ценное. Чтобы не вышло недоразумений, следует сказать следующее. Богатырский конь, т.е. человек, работающий в паре с тем, другим, с телепатического моста, вовсе не должен выглядеть богатырем. Физические качества: рост, телосложение, крепость мышц, классное здоровье — вовсе ни при чем. Не играет роли даже пол. И женщина и мужчина на равных могут сыграть роль коня. Разве Жанна д' Арк не была богатырским конем? Разве А.Пахмутова плохо переносит на музыку ту информацию, которая на нее возлагается? Нет, богатырские качества коня в его воле, мастерстве, творчестве, умении работать, самоотверженности, в его дисциплинированном аналитическом уме — в способности без искажения принять «посылку», раскрыть ее, не испортить содержимого, не расплескать драгоценного подарка, обработать, отполировать, отшлифовать, привести в «товарный» вид и дать путевку в жизнь. Из алмаза — в бриллиант.
А вот в сказке «О молодильных яблоках и живой воде» Иван-царевич выбирает себе коня не только не объезженного, сильного и выносливого, но и по разуму.
Отправляет царь своих сыновей, вначале старшего, потом среднего, под конец и третьего, самого младшего, за тридевять земель в тридесятое царство за молодильными яблоками и живой водой. Старшие братья уехали без всяких проблем, также взяли коней неезженных, выбрали уздечки, плетки, подпруги и другую поклажу, не бывшую в употреблении. Но вот, когда настала очередь младшего сына отправиться в дорогу, он не мог выбрать себе коня вцарской конюшне. Все кони приходили в трепет от его взгляда. «Пошел Иван-царевич в конюший двор — выбрать себе коня по разуму. На которого коня ни взглянет, тот дрожит, на которого руку положит—тот с ног валится. Не мог выбрать Иван-царевич коня по разуму. Идет, повесил буйну голову. Навстречу ему бабушка-задворенка, «Здравствуй, дитятко, Иван-царевич. Что ходишь кручинен-печален?» «Как же мне, бабушка, не печалиться—не могу найти коня по разуму». «Давно бы ты меня спросил. Добрый конь стоит закованный в погребу, на цепи железной. Сможешь его взять— будет тебе конь по разуму». Приходит Иван-царевич к погребу, пнул плиту железную, свернулась плита с погреба. Вскочил ко добру коню, стал ему конь своми передними ногами на плечи. Стоит Иван-царевич —не шелохнется. Сорвал конь железную цепь, выскочил из погреба и Ивана-царевича вытащил. И тут Иван-царевич его обуздал уздою неузданной, оседлал седельцем неезженным, наложил двенадцать подпруг с подпругою — не ради красы, ради славушки молодецкой».
