Застонал я - динамики взвыли, -

Он сдавил мое горло рукой .

Отвернули меня, умертвили

Заменили меня на другой.

Тот, другой, - он все стерпит и примет,

-Он навинчен на шею мою.Нас всегда заменяют другими,

Чтобы мы не мешали вранью.

. Мы в чехле очень тесно лежали –

Я, штатив и другой микрофон, -

И они мне, смеясь, рассказали,

Как он рад был, что я заменен.

В общих чертах рассказывается о самочувствии второго автора. Его код - "микрофон". Речь идет не о каком-то частном случае, а о ситуации вообще. Один в поле не воин. И если первый передает "сверху", то второй должен принять "снизу" оформить, просеять через себя, усилить и выпустить в жизнь, а для этого он должен работать в той же самой тональности. Дисгармония не допускается. В крайнем случае, певец сверху способен, при большом опыте, конечно, надавить на мозги, заставить двигаться в нужном направлении. Для этого способов достаточно. Могут приостановить, придержать, застопорить, изменить ход мыслей, переориентировать, подхлестнуть, окружить наводящим материалом для творчества, обмануть с помощью шифрованного текста, заинтриговать интересной темой. Любой человек, работающий с небесами, растет, обогащается интеллектуально, меняется в лучшую сторону, а иногда и в корне. Хотя поначалу может и бунтован» от недопонимания.

" . сколько лег я страдал от симфоний, потакал подражателям птиц!" -т.е. работал в паре с другим сознанием. Имеется в виду обобщенная ситуация, общий случай. "Стоп! Вот - тот, на кого я надеюсь, для кого я все муки стерпел", - намек на подходящее трио, на благополучную развяжу и расшифровку. "На "низах" его голос утробен, на "верхах" он подобен ножу, - он покажет, на что он способен, - но и я кое-что покажу!" обращение к автору замысла, который вынужден свои мысли передавать через "утробу" другого, порой уникального секретною свойства.

"Он поет задыхаясь, с натугой - он устал, как солдат на плацу, - я тянусь своей шеей упругой к золотому от пота лицу", - снова обращение к автору замысла, выражается готовность к сотрудничеству, пониманию.

"Только вдруг: "Человече, опомнись, - что поешь?! Отдохни -ты устал. Это - патока, сладкая помесь!" - эврика! Прозрение! До "микрофона" начинает доходить суть происходящего. На шее стали ощущаться бразды правления и . уздечка с хлыстом по спине . " . я страдал - но усиливал ложь", - в какой-то степени шифр можно назвать маскировкой, в грубой форме -ложью, враньём.

Прозрение меняет человека в корне, и если он согласен с тем, что навинчивается на его шею, то прежний слепой - умирает, на его место встает другой - более осмысленный и содержательный, а если не согласен, то в некоторых случаях могут на время и подменить по модели Ю - на более понятливого и сознательного . "Тот, другой, - он все стерпит и примет, он навинчен на шею мою. Нас всегда заменяют другими, чтобы мы не мешали вранью", - это верно, идейный человек более вынослив, стоек и стерпит любые превратности судьбы. Тот, который "вверху", такой перемене - всегда рад, во-первых, облегчается управление, во-вторых - можно отбросить плеть .

Совместная работа "в паре - дуэтом" освещается и с другой стороны, можно сказать, с военной или боевой. Ведь по каналу связи работают не только работники искусства. Так у В. Высоцкого есть "Две песни об одном воздушном бое", одна - от летчика, вторая - от самолета-истребителя. Роли распределяются аналогично, как в случае с "певцом и микрофоном". Для большей ясности приводится "Песня самолета-истребителя". Под сим "летательным аппаратом" фигурирует некто с земного плана, под летчиком - оператор с телепатического моста связи.

Я - "ЯК", истребитель, - мотор мой звенит,

Небо - моя обитель, -

А тот, который во мне сидит,

Считает, что - он истребитель.

В этом бою мною "юнкере" сбит

-Я сделал с ним, что хотел,

-А тот, который во мне сидит,

Изрядно мне надоел!

Я в прошлом бою навылет прошит,

Меня механик заштопал,