Хронический болевой синдром развивается со временем, классический срок его развития— около шести месяцев. Конеч­но, все может произойти и гораздо быстрее. Пациенту обычно ставится первичный диагноз «травма мягких тканей» или что-нибудь столь же неопределенное и отражающее неспособность его врача обнаружить физический источник болезни. Осмотр не дает определенных результатов, а многочисленные тесты и рентгенограммы, не выявляют источника болей. Пациента кон­сультируют, разные специалисты, прописывающие множество средств, не приносящих облегчения.

Почти во всех случаях человек сосредоточен на боли, он плохо, спит, страдает, от ширящегося диапазона внешне не свя­занных между собой симптомов, испытывает сексуальное рас­стройство и все более склоняется к мысли о том, что источни­ком всех неприятностей является странная и недиагностирован-ная физическая проблема. Полный отказ признать собственные отклонения в поведении возможным источником всех неприят­ностей перекрывает ему пути к исцелению.

Поведение, предопределенное болью, никогда не бывает ак­тивным, а длительная пассивность вызывает реальные физиче­ские проблемы, такие, как низкий тонус мышц, снижение под­вижности суставов, общая потеря физической формы. Часто к такому образу жизни невольно подталкивают взаимоотношения в семье. Члены семьи могут оказать больному — и себе — медвежью услугу, проявляя либо излишнюю, либо недостаточ­ную озабоченность по поводу вашего состояния.

Как ни странно, излишняя заботливость близких представля­ет собой наибольшую угрозу для тех, кто является опорой семьи. Иногда я описываю это явление как «синдром железной домохозяйки», поскольку он очень часто поражает жен и мате­рей, которые провели долгие годы в безупречном служении семье, никогда не болели, никогда не брали выходной, всегда были счастливы приготовить индейку на День Благодарения, а потом помыть посуду.

Разумеется, домохозяйки — не единственные, кто оказывает­ся в подобной ситуации. Явление это отмечается у лиц обоего пола. Я окрестил его «синдромом железной домохозяйки», пото­му что чаще он наблюдается все-таки у женщин, на которых держится весь дом. Брак и секс имеют мало общего с этим явлением, если не считать того, что они являются дополнитель­ными обстоятельствами, формирующими образ такого человека как надежды и опоры семьи. Вписавшись в эту роль, любой — мужчина или женщина, в браке или вне брака — склонен при неожиданном приступе болей в спине реагировать одинаково. Поначалу приступ может носить чисто физический характер, но у «железной домохозяйки» немедленно появляется новая по­требность — потребность выразить свои страхи по поводу того, что творится что-то неладное. Однако у нее выработалась при­вычка никогда не демонстрировать свои слабости. Она не мо­жет ни поговорить о своих переживаниях, ни отбросить их. К изумлению и тревоге остальных членов семьи, она решает проблему, впадая в полную неподвижность.

Семья начинает крутиться вокруг, убежденная в том, что происходящее ужасно серьезно, поскольку старая добрая мамоч­ка не свалилась бы от каких-то жалких болей в спине. Мамочка добилась цели. Теперь она поневоле вынуждена оправдывать ожидания членов семьи. Единственный способ сделать это — страдать от невыносимых болей. Можете ли вы придумать бо­лее неприятный способ сообщить близким о своем недомога­нии?

Как врачу мне часто приходится нелегко при таком развитии событий, поскольку я пытаюсь убедить мамочку и остальных членов семьи в необходимости понять реальный источник ее болей. Разумеется, они имеют физическую природу (по крайней мере, поначалу), но мне приходится убеждать всех в том, что длительная полная нетрудоспособность носит в основном эмо­циональный характер.

«Невозможно! — восклицают члены семьи. — Мамочка всю жизнь была настоящей трудягой. Ее проблема преувеличена? Чепуха!»

Обычно мои объяснения воспринимаются как намек на то, что мамочка умственно неполноценна и что я считаю ее боли не существующими в действительности.

Конечно же, боли ее реальны. Никто, во всяком случае из тех, кто сам страдал болями в спине, не решится даже намек­нуть на то, что такие боли нереальны или что они вовсе не столь серьезны, как утверждает мамочка и все члены ее семьи. Мамочка не лжет и не симулирует. Но проблема заключается не столько в ее спине, сколько в неожиданной и сокрушительной реакции ее организма на эти боли. Мне всегда бывает трудно растолковать это, в особенности близким родственникам, убеж­денным в том, что я либо недооцениваю серьезность проблемы, либо отношусь к своим пациентам без всякого сострадания.