Из сказанного следует важный вывод. Трудно подыскать такое изменение внутренней среды ор­ганизма, которое бы не фиксировалось системой фагоцитоза. Являясь мощными эффекторами, фагоциты превращаются в узел связи, своего рода стратегическую мишень, через которую трансфор­мируются все реакции крови и соединительной ткани. Особенно показательны нейтрофилы. Об­мениваясь в циркуляции каждые 5 ч, они как бы фотографируют сдвиги, которые происходят в те­чение этого периода, являясь своеобразным зер­калом гомеостаза. Не случайно, что индикатор­ные тесты, основанные на высокой реактивности полинуклеаров, давно используются в клинике и по информативности нередко превосходят другие гематологические показатели.

Много внимания уделяется молекулярным ме­ханизмам активации фагоцитов. В соответствии с общими принципами современной цитофизиологии схема фагоцитарной реакции предусматрива­ет распознавание и рецепцию (связывание) внешнего сигнала, реактивные изменения в плазмати­ческой мембране, активацию внутриклеточных сигналов-посредников, функциональную транс­формацию эффекторных органелл. Открытие стимуляторов с из­вестной структурой привело к заключение, что их воздействие на фагоциты опосредуется через дискретные участки плазматической мембраны — специфические рецепторы, которые по молеку­лярной конфигурации комплементарны стимули­рующему агенту. Это определяет важнейшее свойство плазматической мембраны — дифферен­цировать молекулярный профиль внешних раз­дражителей и трансформировать его в опреде­ленную форму клеточного ответа. Макрофаги и нейтрофилы рецептируют Fc-фрагмент IgG- и IgA-иммуноглобулинов, производные комплемен­та (СЗЬ, C3d, СЗе, С5а, С567), различные хемоаттрактанты, пектины, бактериальные гликопротеиды, фибронектин, адрен- и холинергические агенты, гистамин, кортикостероиды, эстрогены и пр. Вместе они опре­деляют фармакологический профиль,

т. е реак­тивность клетки к соответствующему набору функциональных модуляторов. Выясняется, что рецепторный аппарат — весьма динамичная си­стема. Имея определенный стартовый уровень, она меняется в зависимости от конкретной об­становки и состояния клеток. Ин­тенсивность специфической рецепции является одной из самых интересных форм реактивности, управление которой позволит воздействовать на наиболее ранние этапы фагоцитарного процесса. Принципиально, что экспрессия разных рецепто­ров меняется несинхронно, дифференцируется фармакологическими агентами и приводит к не­одинаковым функциональным последствиям. Пассивная по чисто внешним признакам (к примеру, хемоаттрактанты связываются разрушен­ными клетками) рецепция сопровождается мо­лекулярными сдвигами в плазматической мем­бране, многие из которых играют ключевую роль в активации клетки. Один из постулатов совре­менной цитофизиологии, утверждающий функ­циональное или даже структурное единство ре­цепторов и ферментов плазматической мембраны (эктоферментов), нашел отражение и в исследо­ваниях по фагоцитозу. В составе плазматической мембраны фагоцитов обнаружены серинэстеразы, протеиназы, аденилатциклазы, оксидазы, АТФ-азы. Полагают, что они активируются при сти­муляции, воспринимая изменения молекулярной топографии клеточной поверхности. Ферментоло­гия плазматической мембраны отражает стрем­ление понять механизмы, инициирующие пере­ключение энергии раздражения в энергию клеточного возбуждения Поиски универсального фермента-инициатора не оправдались, что, ско­рее, говорит о специфике различных форм кле­точной реактивности, нежели отрицает саму идею эктоферментного опосредования. Не увенча­лись успехом и поиски универсального медиаторного звена между реакциями плазматической мембраны и эффекторными органеллами. На эту роль претендовали циклические нуклеотиды, Са2+, производные активированного кислорода. Каждый из них контролирует более или менее сложный набор клеточных функций, но в целом их эффект неуниверсален. Напротив, есть факты, которые убеждают, что внутрикле­точное опосредование может быть полидетерминантным, т. е. зависит от совместного действия нескольких медиаторов. Именно такое сочетание определяет конечную форму ответа и свойствен­но большинству фагоцитарных реакций. По пос­ледним данным, механизмы, обеспечивающие выход на одни и те же органеллы, могут быть неодинаковы для разных стимуляторов. Глубокое развитие получили идеи И. И. Меч­никова и его современников об опсонинах, сыг­равшие некогда решающую роль в объединении клеточных и гуморальных концепций иммуните­та. Понятие об опсонинах сформулировано в 1903 г., а усиление фагоцитоза в сывороточной среде замечено еще раньше. Однако лишь послед­ние десятилетия ознаменовалось радикальными успехами в изучении молекулярных основ опсонической функции и ее реализации на уровне клеток-эффекторов. К семейству опсонинов обычно относят четыре группы хорошо охарактеризованных сывороточ­ных белков — IgG, СЗ (СЗЬ), фибронектин, С-реактивный белок, однако в действительности их, очевидно, больше. Наиболее уни­версальными свойствами обладают СЗЬ- и IgG-антитела. Кооперируясь друг с другом, они создают мощный опсонический заслон, который традиционно считается одним из главных факто­ров противоинфекционного иммунитета. Функции других опсонинов, по-видимому, более ограничен­ны, их активность сильнее зависит от свойств фагоцитируемого объекта и типа фагоцитов. Именно неоднородность субстратов, с которыми приходится сталкиваться фагоцитирующим клет­кам, следует считать первопричиной эволюционно закрепленной гетерогенности опсонических факторов.