А что имеют те, кто предпочитает одиночный образ жизни, кто приобщен к стадному сообществу? Такой любви нет и в помине. Ни в каких генах не найдете. Ни один бык в стаде не станет проявлять особого внимания ни к одной сожительнице своего гарема. И ни одной телке не придет в голову сходить с ума и ревновать его к другим. Любовь этой компании не ведома. Тяга к власти — другое дело. На этом поприще они превзойдут кого угодно. А взять медведей, так те и вовсе по разным углам. Никакой зависимости, никакого ущемления своих прав. Самец не желает участвовать в воспитании своих детей. А самка в упор не желает видеть такого нахала. Все берет на себя. Какая там любовь. В пору только презирать, да гнать такого мерзавца, чего хорошего ждать? Того и гляди, что потомство слопает, набьет брюхо собственными детьми. Все может случиться.

Вот и выходит, что у одних животных любовь к противоположному полу заложена уже в генах, а у других — напрочь отсутствует. Но люди-то из них происходят. Времени для обдумывания не дается, подошел период — изволь становиться человеком. Там уже, по второму этапу, чего есть лишнее — отнимется, не хватает — добавится; ну а если индивид не восприимчив к воспитанию и знанию, тоже церемониться не станут — выкинут на свалку. Ноперед этим поборятся за каждого. Крайности не нужны, истина лежит посередине и к этой отметке будет подгоняться чувственная и нравственная природа человека, Зло может нестись, как от избытка любви, так и от ее недостатка. Любовь не должна быть стихийной, неуправляемой, не подвластной разуму. Потребность любить должна сообразовываться с предметом любви и иметь реальное, ненадуманное обоснование. Ничто не должно выходить из под контроля разума; он один должен решать, целесообразно ли такое чувство, давать ему ход, либо все приостановить, заглушить, и не давать роста. Если такой контроль не срабатывает — плохи дела. Учить будут до тех пор, пока не научат. Одну несчастную любовь будет сменять другая, и так без конца, пока человек не станет принимать реальность за действительность и не поймет, что любви достойно только то, что заслуживает уважения. Сыпать бисер перед свиньей нельзя, она не поймет этого, и человек, делающий подобное, — будет наказан. За такой компромисс надо отвечать. И отвечает. Нередко своим благополучием, здоровьем и даже жизнью. К этому добавляется поруганная честь, сломленная воля, запятнанная совесть.

Мне приходилось наблюдать семейные пары, где гибли и катились в пропасть сразу два человека. Жена не могла преодолеть своей безысходной любви к мужу, тот же, в свою очередь, пользовался таким положением. Пил, бил, грубил, издевался. Она от такой жизни тупела, все больше укрощалась, теряла волю, мужество; забитая рабыня, да и только. Ее уговаривали бросить, уйти. Возможность такая была. Детей могли забрать родители. Но муж в очередной раз падал на колени, и всё прощалось. Любовь явно все губила. Дебоши и побои в семье сказались на детях. Дочь 5 лет стала страдать бессонницей, мальчик 7 лет получил расстройство психики. Дети лечились в санаториях по несколько лет. Под конец и сама мать не устояла, попала в сумасшедший дом. Вот теперь и подумаешь, стоит ли культивировать из человека-однолюба; много жизней мы живем тут, на земле и не всегда нам будет попадаться достойная пара. Крайности хороши при благоприятных условиях. Умей быть благоразумным.

Не меньше хлопот и с теми, кому такой дар не передался по наследству от животных предков. И если у первых его надобно убавлять, то вторым, как раз наоборот, необходимо прививать. Тут тоже свои сложности. Без внушаемой любви заставить их жить в семье сложно и почти невозможно. В семье же жить надо, одной женщине детей не поднять. Даи человеческие законы требуют к противоположному полу не только одного участия, но и соответствующей окраски этих отношений — любви. И тоже дается с трудом. Ее разве что хватает на первый медовый месяц. Потом срабатывает эгоцентризм, начинается борьба за власть. С каждым последующим тысячелетием степень искусственного вмешательства в психику людей уменьшается, доза "наваждения" делается все меньше, время воздействия гипноза и соответствующего внушения все короче. Вот и получается, что под конец времени, когда нужно произвести испытание на всеобуч, один чего-то достиг и чему-то научился, другой такую науку постигнуть отказался, сей мудростью пренебрег. Праведная любовь к человечеству начинается с осмысления и освоения правильной любви к ближнему своему. И далеко не каждая любовь может быть правой, и далеко не каждая несет добро.