В нашу эпоху создан некий идеал «супер-мам», которые «все успевают» и моментально возвращаются к своим делам спустя несколько дней после родов. Они даже гордятся тем, как быстро вернулись на свою работу, и как мало на них повлияло рождение нового человека. Даже те мамы, которые наиболее близки к природному образу жизни, считают, что появление нового человека не должно отрывать их от привычных поступков. Создан ложный стереотип: чем быстрее мама возвращается «в мир», тем лучше. Это стало символом некой силы, статуса и социального успеха. И потом, разве в «нецивилизованных» странах мамы не возвращаются на поле жатвы, родив кроху среди кустов?
Нет, не возвращаются. Определенный период времени они проводят только с ребенком. Правда в том, что западные мамочки, которые мгновенно возвращаются к делам, обычно сильнее и выносливей, они быстро оправляются после родов. В некоторых «не-индустриальных» обществах тоже бывает, что недавняя роженица появляется на работе, привязав ребенка к спине — но это крайний случай. Такое происходит только в очень бедственных ситуациях, когда ценность матери как работника превышает ценность детского благополучия.
В древних культурах существовал обычай уединения матери и ребенка на строго определенное время. Довольно многие народности донесли эту практику до наших дней. Время уединения в разных обществах длится по-разному, от недели до нескольких месяцев, но, как правило, занимает 40-45 дней. Это особое, важное время, когда мама и малышок узнают друг друга и являются одним целым. Они счастливы вдвоем, им комфортно. В этот период никто не ждет от матери выполнения других обязанностей — наоборот, ей готовы помочь по дому и сделать комфортный массаж, чтобы оправиться после родов.
В глубинке Индии мама обычно проводит в уединении с малышом первые 40 дней после рождения. У нее нет других дел, ничто не отвлекает ее от ребенка. Она налаживает кормление грудью, изучает ритмы высаживания и настраивается на одну волну с малышом. Это время создания особой чуткости. Все внимание сфокусировано здесь. Мама учится, кормит и приходит в себя после родов. Другие, многоопытные матери оказывают ей поддержку. Когда время уединения закончится, мама уже отдохнула и приобрела необходимые навыки.
После того, как родился мой ребенок, мой дом засиял невидимым светом. В воздухе разлилось очарование и невидимая, яркая благодать, совершенно особенное чувство. Здесь как будто распустились цветы. Для меня мой дом стал святым, и было ясно, что посторонние здесь не нужны. Я хотела видеть у нас в доме всего несколько человек, только очень близких, тех, кто присутствовал на родах и немного избранных друзей. Каждый, кто заходил, вносил свой добрый вклад в сокровищницу нашего дома: приносил фрукты, делал мне массаж, помогал с уборкой или стиркой или просто дарил симпатию и доброе внимание. Я не пускала других посетителей и не выходила из дома до тех пор, пока ребенку не исполнилось 3 недели. К этому времени мы с малюткой понимали друг друга с полувзгляда, а мое тело полностью исцелилось после родов.
(Прим. от переводчика. Ингрид Бауэр всех троих детей рожала дома. В своей статье «Роды как прекрасная радость» она описывает свои вторые роды как восхитительный радостный опыт; необыкновенно сильное чувство. Ее третьи роды также прошли восхитительно и легко. См. статью «Роды как прекрасная радость».)
